...
И сегодня титул главного придурка этого дома… Получаю я!
Опять.
Аплодируем, друзья, аплодируем.
And I guess I just don't know
Вставая по утрам, видишь в зеркале натурального джанки.
Откуда в тебе столько прошлого?
Можешь не верить, но мы — часть нового поколения.
Поколения, которого нет и не будет.
Наши жизни — копии копий одного и того же.
Завтра мы будем смеяться над всем этим, но сегодня проблемы так значительны.
Стоя на перроне. Этот ветер никогда не был попутным.
И пора уже решить, кто ты — вор или джокер.
The Endless River
There are survivors
They’re coming home
(pink floyd)
Ну вот услышала я новый альбом pink floyd. Ну и что с того?
Думаю. Это все-таки не альбом в том плане, в каком я понимаю.
Это — печальный реквием. Напоминание о людях, которые уходят и песнях, которые остаются.
Это — история о жизни, которую никто не прожил.
Это — война, которая была громче слов.
И, знаешь, у реки все-таки есть конец.
Ты его уже видишь?
Видишь на горизонте?
Видишь?
Ты помнишь о том, что не надо спешить?
Запомни это.
Давай.
А теперь.
Скажи мне об этом.
Скажи тихо, под вечные флойдовсие аранжировки, поднимающие тебя ввысь.
Скажи.
— "Когда-нибудь мы все будем там."
Теперь я уничтожаю все связи.
Теперь мне не надо ни за что держаться.
Теперь я уже вижу берег.
rise
И наше общее прошлое наполнено старыми песнями.
Утка Алексей и Чайка Боб опять возвращаются.
Когда мы будем сидеть на дороге и думать о том, что еще предстоит сделать.
Скажи мне, где заканчивается счастье и начинается свобода.
Вспоминальная недожизнь
Сегодня весь день слушаю Snow от Red Hot Chili Peppers.
Мишка назвал бы это «Ностальгия», а я говорю «Вспоминальная недожизнь».
Самая первая холмовая песня, да. И мы так эпично уходим.
При чем тут снег вообще? Это все было летом. И осталось в лете.
Ну да ладно. Как-нибудь попробую вспомнить.
When I sit alone come get a little known. But I need more than myself this time .
Правда ли, что тогда я был совсем один.
И я напеваю про себя каждое слово, неужели это было так давно?
И мне не нравится вся эта ерунда.
Бла-бла-бла.
Hey oh listen what I say oh. I got your. Hey oh now listen what I say .
Сколько холмовых песен мы спели с тех пор? Неважно.
И я слушаю, что мы говорим тогда. Я просто слушаю.
Step from the road to the sea to the sky And I do believe what we rely on.
Кто так решил, что мы будем друзьями на всю оставшуюся жизнь? Кто так придумал?
Точно не я. И не Мишка.
Но это чертова правда.
We Never Change
И это был очень долгий день.
Может — на неделю, может — на две.
И в вечер, который растянулся на целые сутки.
Мы громко смеемся, собираем по кусочкам свои жизни, пакуем рюкзаки и слушаем Тома Уэйтса.
Есть рассветы, которым суждено стать последними.
И я готова пережить эту первую утреннюю чашку кофе.
november rain
Наши головы направлены строго на землю.
Давай же, никто не увидит твоих попыток. Начинай свою имитацию жизни.
Я гуляю сегодня по городу. И дождь идет весь день. И я тоже иду. По мокрому асфальту в своих поддельных кедах. Напеваю «hey now!». Еще одна часть моего несуществующего плана. Зонты — для слабаков. И я сажусь в вечный зеленый автобус, просто так. Все очень даже неплохо. Почти хорошо. Кто-то когда-то сказал «Это не дождь, на нас просто плюют сверху». И я специально заступаю в самые глубокие лужи. (Почему все всегда так странно на это реагируют? Весело же, ну? )
Путь назад. По дороге воспоминаний. Пора идти домой.
И что будет, если собрать все эти грустные песни в одном месте?
Сегодня я официально объявляю ноябрь.
Ладно, пусть приходит.
Плевать.
Something in the way
Сегодня мы так беспечны.
И сегодня мы сидим на траве.
Утренние маньяки, мы ждем новый день.
Where do we go, where do we go now, where do we go
И это будет очень холодная осень. Мы будем сидеть у костра и спорить о том, кто круче — Хэндрикс или Клэптон. Будем жарить хлеб и винить всех подряд, что никто не взял сосиски. Будем кричать на весь лес «Эй, медведь!» и искать себя друг в друге. Будем в сотый раз слушать о том, как ночью по лесу ходит призрак неудачливой бабки-экономиста и думать, что теперь-то мы точно вышли к верному пути.
Да, укурыш, ты точно знаешь, как спасти мир.
И что, если весь путь был только ради этой остановки?
А мы все идем и идем.
И делаем миллионы лишних кругов.
Все идут вперед.
И мы опять на начале.
Как такое могло случиться?
И я считаю шаги.
Один. Два. Три.
Все эти неудачные попытки.
И, возвращаясь, я признаю все свои ошибки, которые еще впереди.
Четыре. Пять. Шесть.
И мы опять на той самой поляне.
Мы опять готовы пуститься в погоню за своими же тенями.
Семь. Восемь. Девять.
Каждый что-то ищет.
Каждый подавлен и сломлен.
Десять. Одиннадцать. Двенадцать.
И, когда круг будет разорван,
Есть ли у нас еще место, в которое можно вернуться?
Есть ли у нас то место, которое когда-то было началом?
Я был тут? Ха-ха, я тут был!
И я считаю. Один. Два. Три.
И это обязательно будет костер. И это обязательно будет очень холодная осень.
Автобусы
Утро само побдирает к себе нецензурные рифмы.
Когда нечего делать — остается только жить, не так ли?
Вот так и начинается любой побег из города.
Ничего нового. Ничего нового. Все по-старому.
Серая слякоть под ногами, серая муть над головой, ветер свободно гуляет.
И я сажусь в очередной зеленый автобус, чтобы забыть все то, что никогда и не помнил.
Тихо кашляю и смотрю на изнанки города.
Устал от этих вопросов, на которые никто не хочет отвечать. И от мыслей, которые нельзя озвучивать. Как говорил я когда-то — «Кем в этом мире будет немой поэт?»
Постоянно боюсь пропустить свою остановку. Какая из них — моя? Был ли смысл в том, чтобы доехать куда-то. Или в том, чтобы вернуться обратно таким же. Очередные игры. Очередные пустые маршруты. И я слышу, как кто-то зовет меня по имени, когда начинается дождь.
Heard ten thousand whisperin’ and nobody listenin’
Heard one person starve, I heard many people laughin’
Heard the song of a poet who died in the gutter
Heard the sound of a clown who cried in the alley
А город тихо стонет за серыми окнами, курит сигары заводов-гигантов и отмалчивается. Мы одноовременно вместе и по одиночке. Так где же он был, этот мой голубоглазый сын?
Чужие мысли застряли где-то ммежду 119-ым и 84-ым. Но мои побеги так и останутся моими.
И представил я — как город наводнился насквозь веселыми людьми, как вышли все под дождь, как хором что-то пели и плясали, черт возьми.
А потом — натянул на уши очередную глупую шапку, пропустил остановку, которая возможно могла бы стать моей, громко закашлялся.
И автобус поехал дальше.
И меня часто спрашивают, что я такого нахожу в автобусах. Ничего, наверное, не нахожу. Потому что ничего я в них не ищу. Только ключи искал один раз. Ну, это давно было.
