Я плыву по-над асфальтом, затмевая его собой. Тут рядом люди, животные. Здесь Будда и Христос, идут, потягивая ром с колой. Здесь Аллах и Перун раскуривают трубку мира. И другие тут же, здесь, вокруг и рядом — со мной. 

Брести по стенам, совершая шаги в обратном направлении. Изгонять цемент из сердца. Бить себя ладонями по истертым щекам, когда над небом восходит солнце. И напевать песни, подстраиваясь под мелодии старых метел в руках летних несчастных дворников, как и мы. Вот он — старый орлеанский блюз. Вот он, пришел, чтобы закрутить ураганы теплых автобусных кресел и имповихированного вина на дне чайных чашек с названиями медицинских препаратов. Отбивая ритм протертыми подошвами по серой брусчатке — «Everybody needs somebody, Everybody needs somebody» — песня так важна этим ветренным ярким вечером, приближающимся к лету. Выведи меня к свету, ход часов. Но почему же все истории начинаются для меня с «тогда» или «если бы»? 

Знайте имя, но не догадывайтесь об их количестве. Я не признаюсь, но старые фотографии заставляют меня чувствовать себя загнанным в угол. «Потолстели и постарели, один я — всего лишь подрос» — ты всегда знал, что я хотел сказать что-то другое, но не умел говорить. Встреча назначена на завтра и я вновь буду вспоминать все эти глупые фотокарточки, где мы стоим в перечерченном уже тысячи раз кукольном театре, о боже, как это было давно. Без воспоминаний жить проще, но они все равно находят все твои убежища и тайные берлоги, подбрасывая туда неподписанные открытки, забытые записные книжки и глупые теради для писем. Что теперь делать? Этот ребенок немного вырос, это не станет проблемой? Этот ребенок забыл ваши лица, но все еще помнит их. Этот ребенок упал на холодные камни, но все еще продолжает делать вид, что под ногами песок. 

Кто еще здесь знает, почему ты ненавидишь бананы? Кто еще знает, почему зеленый чай в бутылках заставляет нас смеяться? Кто еще позовет тебя в 60-е — смотреть на солнце, которое сегодня светит так ярко? Кто еще? Это был я, но сегодня меня стали звать по-другому. Это не станет проблемой?

Мы не были рождены для счастливого дома. Но наши сердца так стремятся к теплым квартирам в центре, где играют тихий ночной джаз по утрам. «We all end up on the side of the road» — машины подхватывают рваные обрывки фраз и уносят их дальше. Такие счастливые в своем незнании, наши старые фотографии происходят сейчас, потому что некому теперь говорить, что это — не так. Улицы все так же искрятся на солнце и закрывают глаза старикам и отнятым детям. Ты противоречишь сам себе, но кто сказал, что существует только одно мнение, которое можно называть своим? Старые черные блюзы зовут в новые пути на поиски новой боли. Все это — ради историй, которые я когда-нибудь забуду — верно? Да, верно. Тех исотрий, что утонут в страницах истории на обрывках салфеток и холодном алкоголе на террасе в дождь и жару. Но, когда-нибудь раньше или потом кто-то точно будет петь веселые полуденные прекрасные песни, что говорят об ужасных вещах, возле дешевых городских столовых на другом конце света. Эти песни расскажут о нас.