Мы стучали в каждую дверь, но все они оказались фальшивыми. Пустые надежды. Все пролетающие мимо земляничные поля, которые пели о «навсегда», обросли крапивой насквозь. Я падаю в них, я так хочу чувствовать свежесть рассвета теплыми, такими настоящими на фоне призрачного белого зонта, ладонями. Я бы мог даже собирать букеты крапивы и продавать у расползающегося на куски метро.Такой обездоленный, бабушки с фиалками в пластиковых сметанных стаканчиках говорили бы мне уходить, а мои сымые прекрасные в мире картины оказались бы обычными пятнами на стенах, от грязных зачерствевших рук и убитых больных насекомых… Земляничные поля, я так хочу опять услышать об этой старой магнитофонной песенке… Эй, кто-нибудь! Ну же! Вот мы и здесь, развлекайте нас! 

Пустые прогулки по бортикам жизни. Ты хотел бы знать, почему мы всегда возвращаемся в лес. Я нашептываю про себя «Забудь ночь. Живи с нами. В лесах. Лазурных». Нет, нет, нет. Я же знаю о том, что весь огонь — просто пепел, который поместили в новенькую зажигалку. Ты опять убиваешь птичек, малыш-вор? Что это за новое пернатое сердце бьется в твоей брошенной коробке? Бумажный журавлик, черный дрозд, раноцветные канореечные пташки. «Этот птыц слишком много спит»… Ты говорил именно так. Очень больной волнистый попугайчик. Или я опять ошибся? Это перестанет иметь значение, когда ящик закроется. Забавно, мы говорим с тобой об этом постоянно. Не обычное пернатое, «Не знаю, что за сорт..». Один из нас пришел, чтобы убить другого, и ты знаешь это. Мы постоянно говорим об этих грубых видениях, пытаясь понять, чей же нож окажется настоящим, когда веселые зигзагообразные игры воображения закончатся. Паника. Мы гуляем в лесу, чтобы одна из двух наших жизней впиталась в салатовую влажную солнечную траву. Все будет в цвету, когда время придет. Когда время придет, я скажу, что «проигрыватель давно барахлит». А ты скажешь — «это ничего». В моих лёгких проросли подснежники, лишая последних глотков воздуха. Мы оба пришли с целью закончить это время, но только один увидит мир цветущим на самом деле. 

Зеленые дни могут длиться целые сутки, иногда даже больше. Продолжать движение, никто даже не думал об отступлении.Что случится, когда мои истории вдруг закончатся? Это будет три балла из трех сразу? Проедь пол-века, сидя в синем вагоне потрепанного жизнью и дождями поезда. Взгляни на этот компас времени и направлений. Миллионы стрелок, отражений в каждом отрезке времени или пространства, не все ли равно? Каждая из них ведет нас к новым кустарникам на окраинах нового мира, городским паркам с откормленными утками у золотистого пруда, лесам с миллионами шорохов и пустых кокофоний тишины.. 

Но что я сделал в жизни, кроме того, что бродил, разглядывая деревья?

Эти дни пропахли зеленью, я не могу сосредоточиться. 

Кажется, я слышу шелест наших голосов и теней по свежей летней листве. 

Эй, кто-нибудь! Ну же! Вот мы и здесь, развлекайте нас! 

Я увидел эту «придуркографию» и вспомнил Панкрокера. Помнишь, друг, мой идельный «мусорный портрет»? Ты говорил тогда что-то про «белоснежные волосы». Ха ха. Ошибаться с георграфией, ошибаться со временем, ошибаться с именами, ошибаться с цветом волос. Это входит в веселую привычку. Но никто не хочет разбираться, слушая Боба Дилана и Ричарда Хэлла по вечерам.